Ольга Цебрук уже 12 лет работает школьным психологом ГУО «СШ N1 г. Пружаны им.КБВО». Свою роль в школе она называет «адвокатом детей» или просто другом. «Я их люблю, принимаю, верю в них, в уникальность и особенность каждого ребенка. Приятно наблюдать изменения, когда ребята развиваются, меняются, опираясь на мою помощь и поддержку». Мы пообщались с Ольгой и подробнее узнали у нее, с какими проблемами можно обратиться к школьным психологам, как они помогают создавать дружественную атмосферу (без ссор и буллинга) и почему психологическое здоровье также важно, как и физическое.
Расскажите, в чем главная задача школьного психолога как специалиста в учебном учреждении.
– Я считаю, что мы – многозадачные специалисты. Если все-таки выбирать главную задачу, то быть проводником, помощником для учеников, и подсвечивать их сильные стороны.
Как часто ученики обращаются к вам за помощью?
– Настолько часто, что иногда не хватает 8-часового рабочего дня. Иногда мальчики и девочки приходят с проблемами, а иногда просто пообщаться. Ученики понимают, что в моем кабинете для них создана безопасная и поддерживающая среда, где можно честно и открыто рассказать о том, что происходит в жизни.
Пять лет назад в основном за помощью или советом обращались девочки. А в последние годы ситуация существенно поменялась: мальчики стали приходить ко мне гораздо чаще. Их в основном интересуют вопросы коммуникации со сверстниками, с родителями, темы самоопределения и профориентации. В процентном соотношении это примерно 60% девочек и 40% мальчиков. Я связываю это в том числе с появлением проекта «Дружественная и поддерживающая среда в школе» под руководством Института Психологии БГПУ при поддержке Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) в Беларуси. В целом, тенденция такова, что мальчики реже обращаются к психологу, относятся к этому вопросу негативно и часто откладывают обращение за помощью. Это приводит к тому, что их симптомы становятся гораздо тяжелее к моменту, когда они начинают получать помощь. Поэтому важно помнить, что обращаться к психологу – это нормально вне зависимости от того, парень ты или девушка. Это не признак слабости. Мальчикам тоже нужна поддержка, и им сложно оставаться со своими проблемами наедине, несмотря на популярное мнение о том, что мужчинам стыдно плакать или показывать слабость.
Что сегодня больше всего беспокоит подростков? Назовите ТОП-3 самых частых запросов.
– Я бы назвала все одним словом «отношения» – с одноклассниками, родителями, противоположным полом, учителями. Обращаются и по другим вопросам, например, по поводу профориентации или из-за тревожности. Бывают случаи, когда приходит ученик с потухшими глазами и суицидальными мыслями. К счастью, такое случается редко – мы стараемся работать на профилактику подобных кризисных состояний.
Трагедии можно избежать. Главное здесь вовремя заметить тревожные сигналы, изменения, происходящие в поведении ребенка. Ни один ребенок не решит уйти из жизни за считанные дни. Подобное решение зреет в голове у детей долго. И все это время ребенок отчаянно взывает к взрослым, различными способами давая понять окружающим, что ему очень плохо. Поэтому в начале учебного года мы проводим Недели (декады) по развитию ценностного отношения к жизни.
Для профилактики депрессивного состояния, очень важно:
- Разговаривать с ребенком. Задавать вопросы о его эмоциональном состоянии, беседовать о позитивных планах на будущее. Нужно указать ученику на его сильные стороны и на ресурсы его личности. И дать понять, что сравнивать себя стоит только с собой в прошлом, а не с другими людьми.
- Соблюдать режим дня: следить за качеством сна и питания, заниматься спортом и больше времени проводить на свежем воздухе.
А вот симптомы, тревожные сигналы, на которые стоит обратить внимание:
- Разговоры ребенка/подростка о самоубийстве, нездоровые фантазии на эту тему, просмотр соответствующей информации в интернете, суицидальный контент в социальных сетях.
- Частые попытки уединиться. Стремление к одиночеству, отказ от общения всегда говорят о моральном дискомфорте ребенка.
- Разговоры и размышления о том, что он абсолютно никому не нужен.
- Замаскированные попытки попрощаться с близкими – непривычные разговоры о любви, попытки закончить все свои дела как можно быстрее.
Все эти симптомы нельзя оставлять без внимания. Если поведение ребенка или подростка кажется непривычным и странным – немедленно обращайтесь к специалистам: психологам, психотерапевтам, психиатрам.
Должен ли школьный психолог выражать безусловное положительное отношение к ученикам?
– Конечно. Я всегда говорю в школе, что моя функция здесь защитная. Если проводить параллель с судом, то я всегда выступаю в роли адвоката для мальчиков и девочек. Я объясняю и показываю коллегам, что ученик, который оступился, сделал что-то не так – хороший ребенок или подросток, но в силу некоторых обстоятельств поступил именно так в определенной ситуации. И не стоит за это его клеймить.
Расскажите, как вы выстраиваете коммуникацию с подростками, к которым не так просто найти подход.
– Я никогда себя не навязываю. В противном случае, ребенок будет сопротивляться. С такими учениками коммуникация выстраивается медленнее, к ним нужен более деликатный подход. У ребенка важно заслужить доверие, в него важно верить, искренне к нему относиться. Дети любого возраста всегда чувствуют ложь, фальшивое поведение взрослого. Честность – один из самых важных принципов в работе. Если его нарушить, то восстановить доверие к себе очень сложно, практически невозможно.
Обращаются ли к вам за помощью родители учеников? И, по вашему опыту, знают ли родители, что в школе работает специалист, готовый прийти на помощь?
– За последние годы отношение к психологам поменялось. Если раньше психотерапия казалась чем-то страшным, было не принято и даже стыдно рассказывать о своей проблеме, то сегодня наоборот появилась тенденция обращаться за психологической помощью. Это даже стало популярно. Поэтому я вижу, что родители стали чаще приходить в школу. Более того, я говорю на родительских собраниях о том, что ко мне всегда можно подойти, если что-то беспокоит или просто нужен совет. Я стараюсь объяснять, что я в первую очередь – я тот человек, который оказывает поддержку ученикам. Также я являюсь помощником для родителей в воспитании их детей.
Как вы действуете в случаях, когда видите, что проблема не решится одним-двумя разговорами, и ребенку нужна долгосрочная помощь?
– Как правило, долгосрочная терапия нужна в ситуациях, когда высокий суицидальный риск или речь идет о сексуальном или домашнем насилии в отношении ребенка. В таких ситуациях я подвожу ученика к пониманию того, что правильно сообщить маме или папе, или другому близкому родственнику, чтобы совместно принять решение, как ему помочь. Дальше с нами в тандеме работает врач психиатр, кризисный психолог или другие специалисты. В других ситуациях, как мне кажется, в школе легко обеспечить долгосрочную терапию – они учатся здесь 11 лет. Все понимают важность психологического здоровья, сегодня это очень актуально. Мало 1-2 психологов в школе, в современной школе просто необходимо наличие кризисного психолога.
У детей есть возможность посещать психолога один, а в кризисных ситуациях даже несколько раз в неделю, рассказывать о своих переживаниях, проблемах, делиться страхами и опасениями, проживать их, сублимировать и трансформировать.
Например, был случай, когда девочка внезапно потеряла отца. Для нее это было серьезное потрясение. Необходимо было экстренно оказать помощь на стадии шока.
Она даже плакать не могла, поэтому моей задачей было установление контакта, в том числе тактильного. Первое время наше общение сводилось к тому, чтобы вызвать у ребенка эмоциональную реакцию, чтобы девочка вышла из оцепенения. На следующей стадии острого горя нужно было изучить сложившуюся ситуацию, прийти с ученицей к пониманию новой реальности и начать действовать. Здесь очень нужна помощь специалиста для того, чтобы выйти из данной фазы, а «не застрять» в ней.
Мы работали два года, встречались по мере необходимости и общались: когда у девочки был запрос, учитель или мама замечали, что ее состояние ухудшилось. В итоге она восстановилась. На завершающей стадии проживания я познакомила ее с новой арт-терапевтической техникой – нейрографикой. Мы рисовали и тем самым учились выходить за рамки привычных убеждений, смотреть под другим углом на казалось бы безвыходные ситуации.
Важно понимать, что помощь при потере близкого человека – трудная работа. Она включает несколько стадий:
- Помощь на стадии острого горя: здесь важно говорить об умершем человеке, слушать воспоминания и рассказы о нем – то есть дать горюющему возможность выговориться.
- В случае с внезапной смертью необходимо неоднократно обсуждать мельчайшие детали произошедшего пока они не утратят своего травматического, устрашающего характера.
- Помощь на стадии восстановления: тут необходимо помочь человеку заново включиться в жизнь и начать планировать будущее.
- Завершающий этап – это помощь в возвращении и воссоздании жизненных смыслов. Пережитые события интегрируются и преобразовываются в мотивацию и энергию для жизненных выборов и решений.
С какими самыми сложными случаями в работе вы сталкивались? Как смогли помочь подросткам или родителям?
– Вспоминаю, как выпускница делилась своими переживаниями со слезами на глазах: «В меня родители вложили столько денег, я должна оправдать их ожидания». Все потому что главным ориентиром для некоторых отцов и матерей является успех их чада. Они требуют от ребенка хороших отметок, независимо от способностей, навязывают ВУЗ и специальность, не учитывая интересы и планы учеников. При этом эмоциональному состоянию, желаниям и предпочтениям ребенка внимания не уделяется.
А юношам и девушкам, находясь под таким психологическим прессингом, невозможно проявлять свои способности, комфортно чувствовать себя дома и в школе. Такой ориентир на ожидания родителей приводит к кризисному состоянию подростка и к жесткой конкуренции в классах, которая, зачастую, и является причиной серьезных конфликтов. В этой истории родители пошли на встречу – это и сыграло важную роль в разрешении конфликта. После длительной работы, которая включала в себя консультации, диагностику, совместные встречи в формате триады «ребенок-родитель-психолог», мама и папа пересмотрели свои взгляды и приоритеты. И эмоциональное состояние девочки стабилизировалось.
Поэтому я часто повторяю родителям высказывание психолога Людмилы Петрановской: «Психологическое здоровье, психологическое благополучие, психологическая устойчивость – это самое важное качество человека в таком быстро меняющемся мире. Гораздо более важное, чем количество знаний или успешность в той или иной области».
Удается ли вам соблюдать конфиденциальность в общении с учениками? В каких случаях школьный психолог должен передавать информацию родителям, учителям, а когда она остается в стенах вашего кабинета.
– Конфиденциальность – это основа основ. В противном случае нельзя добиться доверия ребенка. Нарушить этот принцип я могу в одном случае – когда речь идет об угрозе жизни и здоровью. Дети в школе об этом знают. Но даже тогда, когда складываются ситуации, где я должна поставить в известность родителей, в первую очередь я договариваюсь с ребенком, доношу до него/нее, почему и для чего мы должны привлечь маму и/или папу.
Заметили ли вы, что в последние годы изменилось отношение к таким специалистам, как вы? И дети, и взрослые стали понимать, что заботиться о своем психологическом здоровье так же важно, как и о физическом.
– Сегодня и дети, и родители понимают, насколько важно заботиться о своем психологическом состоянии. Уже мало кто думает, что обращение к психологу — это крайняя мера, к которой стоит прибегать лишь в исключительных случаях, когда «дальше так жить нельзя». Приходит понимание, что к школьному психологу можно обратиться в разных ситуациях, далеко не всегда критических. Приходят за тем, чтобы сделать выбор, принять решение, лучше понять себя, других людей, выговориться и быть услышанным.
В школах Беларуси есть факультатив «Моё психологическое благополучие и помощь сверстникам в кризисной ситуации». Как вы считаете, насколько важны подобные занятия для подростков?
– Это нужный факультатив, в нашей школе он будет проводиться уже второй год подряд. В прошлом году в нем принимали участие ученики 9-х классов, в этом – 10-х. У ребят, первопроходцев, отличные отзывы. Я видела, как им нравится получать новые психологические знания. В течение года они эмоционально росли и развивались, сами отмечали, что начинают лучше разбираться в себе и в других людях. Но больше всего их радовала возможность быть полезными и нужными своим сверстникам. Кроме того, ходят легенды, что психолог – это человек-рентген. Поэтому ученикам очень интересно испытать на себе, а как это быть психологом.
Могут ли такие дополнительные занятия так увлечь подростка, что он решит выбрать для себя профессию психолога в будущем?
– Конечно. У меня много учеников, которые говорят мне: «Мы скоро придем к вам на практику». Интересно, что изначально сфера психологии интересовала только девочек, а сейчас и мальчики интересуются профессией. Спрашивают у меня: «А как вы думаете, мужчина психолог – это нормально?». Я им объясняю, что в этой сфере работает много мужчин, и это абсолютно нормально.
Расскажите, как и почему вы решили стать ментором проекта «Дружественная и поддерживающая среда в школе»?
– Изначально было задумано, что ментор – это сторонний куратор, который может объективно оценивать работу проекта и его эффективность в конкретной школе. Первый год проекта нашим ментором был психолог из Пружанского социально-педагогического центра (СПЦ). Через год она сменила работу. И было принято решение, что в качестве эксперимента я, психолог, который работает в этой же школе, стану ментором. Только уже не сторонним наблюдателем, а внутренним.
Что вам больше всего нравится в работе с детьми?
–Сами дети. Я их люблю, принимаю, верю в них, в уникальность и особенность каждого ребенка. Приятно наблюдать изменения, когда мальчики и девочки развиваются, меняются, опираясь на мою помощь и поддержку. Я благодарна своим ученикам за искренность, откровенность и мужественность – понимаю, что детям часто сложно решиться прийти и открыться, рассказать о своем беспокойстве или проблеме. Конечно, в итоге мне приятно наблюдать позитивные изменения. В такие моменты я понимаю, что нахожусь на своем месте и работаю не зря.
Как еще получить психологическую помощь подростку?
Например, обратившись в социально-педагогические центры (СПЦ), которые работают с ситуациями детско-родительских отношений, вопросами проблемного поведения. В СПЦ могут обратиться не только подростки, но и родители.
Есть бесплатные и круглосуточные телефонные линии, куда можно позвонить в кризисной ситуации:
- детская телефонная линия – 8-801-100-16-11
- линия в Республиканском центре психологической помощи, работающая в рабочее время (с 9 до 18) – 8-017-300-2321
А еще эксперты Республиканского центра психологической помощи БГПУ вместе с ЮНИСЕФ в Беларуси запустили онлайн-платформу talk2ok.by, с помощью которой подростки и молодые люди могут бесплатно и конфиденциально получать квалифицированную психологическую помощь в виде онлайн-консультаций – в комфортном для современных подростков формате аудио- и видеочатов. Также на платформе работают равные консультанты, если ребенок хочет обсудить свою проблему со сверстником.